Денис Бердаков: Государство – это сервис, если оно оказывает плохие услуги, то это плохое государство

На днях правительству Мухаммедкалыя Абылгазиева исполнилось сто дней. Оценку его работе журналисты и политологи уже дали. Каких бы то ни было серьезных прорывов не произошло, но кабмин успел наломать дров и получить от кыргызстанцев порцию критики. Особенно чиновникам досталось за инициативу брать по сто сомов за регистрацию смартфонов и повысить тарифы на воду. Разочарованы люди и невнятной позицией правительства по делу о восстановлении в должности скандального таможенника «Раима-миллиона».

На фоне такого кабинета министров намного выигрышнее смотрится команда армянского премьера Никола Пашиняна. В Армении за меньший период смогли реализовать настоящие системные изменения. В зарубежных СМИ опубликовали достижения нового армянского премьера. Возможно ли в Кыргызстане добиться такого же успеха в реформировании системы госуправления? Этот вопрос мы решили вынести на обсуждение в студии «Вечера новостей» телеканала «Апрель». Гость программы - политолог Денис Бердаков.

- Как вам кажется, в чем секрет столь успешного армянского прорыва? Дело только в политической воле Никола Пашиняна? В чем еще?

- Во многом - да. Потому что процентов на 80 любые реформы – это политическая воля человека. Важно, откуда человек пришел. Если человек был много лет в оппозиции, он сформирован определенным комплексом идей, он готов идти на резкие шаги. Если человек вырос из системы, он почти никогда не пойдет на реформы. Пожалуй, исключение в нашем регионе – действующий президент Узбекистана. Он 13 лет был премьер-министром, как-то смог скрывать свою сущность, и, наконец-таки, они [правительство Узбекистана] перешли к значимым реформам, которые действительно обгоняют наши на порядок.

- Примерно одинаковое время прошло с момента, когда был сформирован новый состав правительства в Кыргызстане и новый состав правительства во главе с Николом Пашиняном в Армении. За определенный период можно судить предварительно об успехах работы в Армении и Кыргызстане. Им, безусловно, есть чем гордиться. А что нам мешает?

- Что нам мешает – вопрос сложный. Думаю, отсутствие политической воли. Как бы банально это ни звучало, если люди, правительство, президент или более широкие политические круги не готовы сегодня посадить своих родственников, завтра полностью реформировать МВД, а послезавтра вычистить всю таможню, реформ не будет. Жесткие реформы должны осуществляться крайне быстро. Пример Украина: люди затянули на два-три-четыре года реформы – реформы не состоялись. Победила та олигархическая система, которая до этого и была в принципе там. Мы сейчас попадаем в прежнюю ловушку. Реформы делаются максимум в течение полугода. Если не успели, реформ нет.

- То есть вроде и у нас тоже борьба с коррупцией провозглашается как одна из основных целей работы правительства, но только там [в Армении] борьба с коррупцией заключается в том, что попавшиеся на коррупции, взятках таможенники лишаются раз и навсегда своей работы и должности, а у нас они предпринимают успешные попытки восстановиться в должности через суд. Это борьба с коррупцией?

- Давайте отнесем это к компетенции суда. Вспомним, кто формировал этих судей, когда формировал. Но в целом да, у нас все непросто. Мы не можем уже, к сожалению, ожидать системных реформ. Реформ не только по борьбе с коррупцией. Потому что борьба с коррупцией не там, где сажают каждый день и по десять человек, а там, где вычищают всю систему госаппарата. Делают ее маленькой, компактной, эффективной, и нет места для коррупции, а не там, где сажают. Это главная проблема, которую очень сложно понять. Есть страны, где расстреливают по сто человек в неделю, но ничего не меняется. Проблема в том, что когда ты приезжаешь в Сингапур, можно за два часа зарегистрировать компанию, но там сложно найти место для коррупции. А если ты приезжаешь в страну, где с тебя по доллару снимает каждый, начиная от таможенника и заканчивая милиционером, коррупция там все равно будет.

- Давайте поговорим о грузинском опыте. Не так давно наш премьер побывал в Грузии, где изучил опыт введения электронного правительства. О необходимости его введения в Кыргызстане говорится уже очень давно. Может, стоит рассказать, что это такое.

- Грузинские реформы, если просто, это новый президент Михаил Саакашвили, который взял просто и сломал всю систему. Он построил новую систему госуправления. Его мотивом было то, что он хотел захватить власть. И предыдущей системе он не должен был ничего. У него не было друзей, он не был настроен на клановые системы. Почему сложно провести реформы, например, у нас? Все политики, которые до этого стали политиками, уже встроены. Поэтому человек, пришедший со стороны, обычно это человек, учившийся на западе, только он может провести системные реформы, потому что не посадит у нас человек родственника, не пойдет против клана.

- Вы считаете, в Грузии менее традиционное общество?

- Там тоже очень традиционное общество, но Никол Пашинян много лет был оппозиционером, связанным с западом. В данном случае это скорее плюс для реформ. Потому что человек был готов пойти на многое. И он действительно первыми шагами снял всех тех силовиков, тех чиновников, которые в течение десятилетий мешали оппозиции, причем легальным выступлением. Думаю, это хороший опыт, которые стоит принять у нас. И то, что портреты не висят у каждого чиновника - это классное завоевание. Мы к этому идем, надеюсь когда-нибудь придем, потому что как только мы начинаем развешивать везде портреты – это признак авторитаризма. И ни к чему хорошему, как показывают наши соседи по региону, это не приведет.

- Мы коснулись электронного правительства. Что это такое? Как показал себя этот опыт в Грузии? Насколько он применим и нужен ли нашей стране?

- Главный вопрос: возможно? Да, возможно. Технически это все не так сложно, как кажется. Это даже не так дорого стоит, как в пересчете на каждого человека. Но для этого требуется опять же колоссальная политическая воля, потому что весь чиновничий аппарат становится меньше в два-три раза. Это значит огромное количество чьих-то родственников, чьих-то кормушек исчезнет. Исчезнут родственники из госсистемы, исчезнут кормушки, будет меньше доступа к закрытым тендерам у кого-то. Для этого нужна просто политическая воля. Повесить кабели, камеры – для этого нужно немного денег, которые легко получить в виде гранта или кредита и технические специалисты, которые в принципе в Кыргызстане есть.

- Сейчас важно объяснить, в чем суть электронного правительства, что это не хождение людей за теми или иными государственными услугами по госорганам, а возможность воспользоваться Интернетом и сделать все, не выходя из дома.

- Не выходя из дома или придя в одно место, как, например, в наши Центры обслуживания населения. Паспорт в ЦОНах сейчас действительно можно получить достаточно быстро, эффективно те документы, которые получали неделями. Я еще помню свой первый паспорт, который нужно было получать неделю. Это было крайне тяжело, было огромное количество бумажек. Сейчас в ЦОНе паспорт можно получить за несколько часов. Это проба с электронным правительством, когда большинство госуслуг можно получить в одном месте за несколько часов и буквально имея с собой на руках только паспорт. Открыть фирму, оформить пенсию и так далее. Это и есть электронное правительство. Смысл электронного правительства - чтобы нам, гражданам, было легко. Государство – это сервис, оно живет на наши налоги. Если оно оказывает плохие услуги, то это плохое государство, нужно менять политическую систему.

- Кратко резюмируя беседу, можно сказать, что возможно все: и реформирование системы государственного управления, и эффективное введение электронного правительства. Но для этого только политическая воля нужна. В принципе создать необходимые условия возможно.

- К сожалению, только да.